Libmonster ID: RU-11316
Автор(ы) публикации: П. В. ВОЛОБУЕВ

Выяснение влияния капиталистических монополий на развитие производительных сил нашей страны в период империализма представляет одну из важнейших задач исследования истории монополистического капитализма в России. Реакционная сущность господства монополистического капитала в царской России ни на чем так не вскрывается, как на его крайне отрицательном влиянии на развитие производительных сил страны.

Вопрос о роли монополий и их влиянии на хозяйственную жизнь России изучался учеными еще в дореволюционное время. Буржуазные экономисты И. М. Гольдштейн, Л. Б. Кафенгауз и В. С. Зив затрагивали вопросы производственной политики русских синдикатов1 . Однако они не пошли дальше констатации отдельных фактов отрицательного влияния монополий на производство в ряде отраслей промышленности. Буржуазные исследователи П. И. Фомин и В. И. Фролов, выступившие уже в советское время с рядом работ по истории и экономике горной и горнозаводской промышленности России2 , оправдывали деятельность монополий. В меньшевистской литературе по этим вопросам выступали С. О. Загорский и А. Е. Финн-Енотаевский3 . С. О. Загорский собрал большой фактический материал, но не внес в оценку последствий политики монополий ничего нового по сравнению с буржуазными учеными. Что касается

А. Е. Финн-Енотаевского, то он отмеченные им факты торможения роста производительных сил русскими монополиями возвел в национальную особенность русских монополий. Это делалось им в угоду политической концепции - доказать крайне низкий уровень развития производительных сил в нашей стране, ее материальную неподготовленность к социалистической революции.

Значительную исследовательскую работу по важнейшим проблемам российского империализма проделали советские экономисты и историки. В книгах П. И. Лященко, П. А. Хромова, Г. Д. Бакулева, И. Ф. Гиндина, Д. И. Шполянского, в работах А. Л. Сидорова, М. Я. Гефтера и других авторов, а также в ряде диссертаций наряду с другими вопросами рас-


1 И. М. Гольдштейн. Синдикаты и тресты и современная экономическая политика. Ч. 1, М. 1912; его же. Синдикат "Продуголь" и кризис топлива. М. 1913; его же. Синдикаты и дороговизна топлива. Пг. 1914; Л. Б. Кафенгауз Синдикаты в русской железной промышленности. М. 1910; его же. Снабжение страны минеральным топливом во время войны. "Труды комиссии по изучению современной дороговизны". Вып. II. М. 1915; В. С. Зив. Иностранные капиталы в русской горнозаводской промышленности. Пг. 1917; его же. Иностранные капиталы в русской нефтяной промышленности. Пг. 1916.

2 П. И. Фомин. Горная и горнозаводская промышленность России. Т. II. Харьков. 1924; его же. Каменноугольная промышленность СССР. Кн. 4., ч. 1. 1929; В. И. Фролов. Экономика нефтяного хозяйства. М.-Л. 1928; его же. Война и нефтяная промышленность. Сборник "Война и топливо 1914 - 1917 гг.". М.-Л. 1930.

3 С. О. Загорский. Синдикаты и тресты (Учение о капиталистических монополиях). СПБ. 1914; А. Е. Финн-Енотаевский. Современное хозяйство России. СПБ. 1911; 2-е изд. тон же работы под названием "Капитализм в России (1890 - 1917 гг.)". Т. 1. М. 1925.

стр. 33

сматривается и вопрос о характере влияния монополий на развитие производительных сил России4 . Однако эта тема исследована все еще недостаточно и поэтому нуждается в дальнейшем всестороннем изучении и освещении.

Цель настоящей статьи - показать губительное влияние капиталистических монополий на производительные силы России на примере деятельности угольных и нефтяных монополий в период промышленного подъема 1910 - 1914 годов.

Дело в том, что угольные и нефтяные монополии наряду с "Продаметом" и сахарным синдикатом принадлежали к числу ведущих монополистических объединений и в характере их деятельности особенно ярко проявились черты хищничества и паразитизма, присущие русскому монополистическому капиталу. Господствуя в одной из ключевых отраслей промышленности, топливные монополии могли оказывать и действительно оказывали громадное влияние на все народное хозяйство страны, что с особой силой вскрылось в связи с организованным ими топливным "голодом" накануне первой мировой войны.

*

Топливная промышленность России к началу предвоенного промышленного подъема была одной из наиболее монополизированных отраслей. В каменноугольной промышленности ведущую роль играл синдикат донецких углепромышленников "Продуголь" (Общество для торговли минеральным топливом Донецкого бассейна). Созданный в 1906 г. "Продуголь" к началу предвоенного промышленного подъема занял господствующее положение в производстве и сбыте донецкого угля. В 1910 г. он объединил 24 крупнейших каменноугольных предприятия, на долю которых приходилось, по нашим подсчетам, около 65% угледобычи Донбасса (без антрацита)5 . Наряду с "Продуглем" существовали и другие монополистические объединения. В Домбровском бассейне, например, действовал картель местных углепромышленников. В 1907 - 1908 гг. организовались синдикаты в Черемховском и Забайкальском бассейнах. В Черемховский синдикат к 1910 г. вошли все 8 фирм бассейна6 . В Подмосковном бассейне монопольное положение занимали две фирмы: бельгийское общество каменноугольных копей в Побединке и общество Товарковских копей, - державшие в своих руках более 2/3 добычи7 .

Таким образом, к началу предвоенного промышленного подъема почти все основные каменноугольные бассейны страны оказались во власти капиталистических монополий8 . По нашим ориентировочным подсчетам,


4 П. И. Ляшенко. История народного хозяйства СССР. Т. II. М. 1952; П. А. Хромов. Экономическое развитие России в XIX - XX веках. М. 1950; Г. Д. Бакулев. Развитие угольной промышленности Донецкого бассейна. М. 1955; И. Ф. Гиндин. Русские коммерческие банки. М. 1948; Д. И. Шполянский. Монополии угольно-металлургической промышленности юга России в начале XX в. М. 1953; А. Л. Сидоров. Влияние империалистической войны на экономику России. Сборник "Очерки по истории Октябрьской революции". Т. I. М.-Л. 1927; его же. Значение Великой Октябрьской социалистической революции в экономических судьбах нашей Родины. "Исторические записки". Т. 25, 1948; М. Я. Гефтер. К истории топливно-металлического "голода" в России накануне первой мировой войны. "Исторический архив". Т. VI. М.-Л. 1951; его же. Царизм и монополистический капитал в металлургии юга России до первой мировой войны. "Исторические записки". Т. 54. 1953.

5 В основу подсчетов взяты данные об угледобыче отдельных фирм в статистическом сборнике "Каменноугольная промышленность России в 1910 г.". Харьков. 1911. Состав "Продугля" определен по данным архивных и литературных источников.

6 Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде (ЦГИАЛ), ф. 37 (Горного департамента), оп. 58. д. 572, л. 19.

7 "Горнозаводское дело", 1910, N 7 - 8.

8 В литературе имеются отдельные указания на существование синдиката уральских углепромышленников (А. Л. Рафалович. Промышленные синдикаты за границей и в России. СПБ. 1904; А. Кон. Финансовый капитал. М. 1925). К сожалению, новейшими исследователями правильность этих свидетельств не проверена.

стр. 34

под контролем угольных монополий находилось не менее 65 - 66% общероссийского производства твердого минерального топлива9 . Учитывая распыленность аутсайдеров, помощь банков и покровительство царизма ведущим монополиям, доля указанных монополистов оказалась достаточной для обеспечения действенного господства угольных монополий в производстве и сбыте угля. Вся производственная, сбытовая и коммерческая деятельность ведущих русских угольных монополий направлялась иностранным, главным образом франко-бельгийским капиталом, которому принадлежало большинство крупнейших каменноугольных предприятий в Донецком и Домбровском бассейнах10 .

Еще более прочные позиции занимали монополистические объединения нефтепромышленников. В нефтяной промышленности и на нефтяном рынке почти до самого начала первой мировой войны безраздельно господствовал картель "Нобель-Мазут" ("Нобмазут"), возникший в 1905 г. в результате объединения двух фирм: Т-ва бр. Нобель - крупнейшего нефтепромышленного и нефтесбытового предприятия - и общества "Мазут" - второй по значению нефтеторговой фирмы, принадлежавшей французскому банкиру Ротшильду. В 1910 г. картель "Нобель-Мазут" сосредоточил, по нашим подсчетам, не менее 78 - 80% общероссийского сбыта керосина и более половины сбыта нефтетоплива11 .

В 1912 - 1914 гг. господство монополистического капитала в нефтяной промышленности в связи с образованием трех мощных объединений трестовского типа еще более усилилось. В руках трех нефтяных трестов ("Русская генеральная нефтяная компания" ("Ойль"), группа англо-голландского "Ройял Датч Шелл", Т-во бр. Нобель) оказалось сосредоточенным в 1914 г. 330,3 млн. пудов нефти, или 60,7% общероссийской добычи нефти и в Баку до 60% выработки керосина и почти столько же мазута12 . Им принадлежала подавляющая часть производственного, транспортного и торгово-распределительного аппарата нефтяной промышленности. По нашим подсчетам, они монополизировали свыше 90% сбыта керосина в стране. Несмотря на ожесточенную борьбу между собою за гегемонию в производстве и сбыте нефти, три ведущие нефтяные монополии проводили, в сущности, одну и ту же промышленную политику и выступали, как правило, единым фронтом перед потребителями. Более полное преобладание нефтяных монополий в сфере производства и сбыта по сравнению с угольными являлось одной из главных причин их более губительного воздействия на развитие производительных сил в нефтяной промышленности России.

Как и в каменноугольной промышленности, громадную и все возраставшую в предвоенные годы роль играл в нефтяной промышленности России иностранный монополистический капитал, который оказывал большое влияние и на политику русских нефтяных монополий. Это обстоятельство отмечали сами бакинские монополисты, указывавшие, что "нефтяная политика делается за границей" 13 .


9 Данные об угледобыче в целом по России и по отдельным бассейнам взяты из сборника "Народное хозяйство в 1913 г." Пг. 1914, стр. 305 - 306. Доля производства, находившегося под контролем монополий, определена по архивным и отчасти литературным источникам.

10 Подробнее см. П. И. Лященко. Указ. соч. Т. II, стр. 333 - 334; Г. Цыперович. Синдикаты и тресты в дореволюционной России и в СССР. 4-е изд. Л. 1927, стр. 135; П. В. Оль. Иностранные капиталы в России. Пг. 1922, стр. 19.

11 Подсчитано по данным архивных (ЦГИАЛ, ф. 1458. Т-ва бр. Нобель, оп. 1, д. 1722, 63) и литературных ("Обзоры бакинской нефтяной промышленности за 1909 и 1910 годы". Баку. 1910 - 1911 гг.) источников.

12 Подсчитано по данным о добыче нефти и выработке нефтепродуктов из "Обзора бакинской нефтяной промышленности за 1914 г.". Т. II. Баку. 1915. Состав фирм - участников трестовских объединений - определен по архивным и литературным источникам.

13 "Труды XXXII очередного съезда нефтепромышленников в г. Баку". Баку. 1914, стр. 134. Из речи Парониана, члена Совета съезда бакинских нефтепромышленников на XXXII съезде нефтепромышленников в декабре 1913 года.

стр. 35

*

Из монопольного положения синдикатов и трестов с неизбежностью вытекает тенденция к застою и загниванию. В специфических условиях русского империализма эта тенденция действовала с особой силой. В России процесс загнивания капитализма усиливался остатками крепостничества в экономике и политическом строе страны и экономической зависимостью царской России от иностранного империализма. Он сильнее всего проявлялся в наиболее высококонцентрированных и монополизированных отраслях промышленности, в том числе в топливной.

Утверждая свое господство в той или иной отрасли промышленности, монополии ставят дальнейшее развитие производства в зависимость от получения ими максимальных прибылей. Монопольное положение в области производства или сбыта дает возможность кучке монополистов извлекать высокие прибыли не только путем развития производства и увеличения выработки продукции, но также и посредством их ограничения. Если для получения максимальных прибылей необходимо снизить размеры производства или замедлить темпы его роста, то монополии утрачивают заинтересованность в развитии производства. Более того, они начинают преднамеренно сдерживать рост производительности своих предприятий, добиваясь сокращения выпуска продукции на рынок, искусственной нехватки ее и, как следствие этого, установления монопольно-высоких цен.

Ярким примером подобной политики является деятельность "Продугля" и нефтяных монополий. Такой "крайний" монополистический метод извлечения прибылей в значительной мере был обусловлен особенностями тогдашней российской действительности. При узости внутреннего потребительского рынка страны, как следствия отсталости ее социально-экономической структуры, бедности и нищеты большинства населения, расширение производства не представлялось монополистам достаточно надежным путем к обогащению. Напротив, посредством его ограничения и установления на этой основе монопольно-высоких цен они рассчитывали взять с потребителей максимум возможного и тем самым преодолеть слабость внутреннего рынка. Подобная хищническая политика топливных монополий являлась выражением объективного процесса загнивания русского капитализма в монополистическую эпоху.

Политика ограничения производства особенно интенсивно проводилась в годы предвоенного промышленного подъема. Монополисты использовали этот подъем, сопровождавшийся ростом спроса на сырье и повышением цен на основные промышленные материалы, как удобный момент для осуществления своих монополистических вожделений, создавая такую конъюнктуру, при которой бы спрос на топливо постоянно превышал предложение. "Главная причина настоящего "угольного голода", - писала "Правда" в 1912 г., - заключается в том, что шахтовладельцы и не хотят значительно увеличить добычу угля"14 .

Такую же политику ограничения производства проводили нефтяные короли. "В чем гвоздь нефтяного вопроса? - писал В. И. Ленин, - Прежде всего в бесстыдном вздувании цен нефти гг. нефтяниками при искусственной задержке производительности скважин и заводов этими "рыцарями" капиталистической наживы"15 .

Монополисты не использовали полностью производственных мощностей как угольной, так и нефтяной промышленности. В результате этого в Донбассе в 1913 г. было недодано свыше полумиллиарда пудов угля16 .


14 "Правда", N 168, 27 ноября 1912 года.

15 В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 14.

16 Подсчитано по данным Совете съездов горнопромышленников юга России о добывной способности копей и ее использовании. "Труды XXXVIII съезда горнопромышленников юга России". Т. 1. Харьков. 1914, стр. 3, N 11а.

стр. 36

Сами деятели "Продугля" характеризовали уровень добычи угля в Донбассе как производство "впроголодь"17 . В нефтяной промышленности недогрузка производственного аппарата была еще больше. По нашим подсчетам, в Баку в 1913 г. эксплуатировалось только 48% скважин18 . Остальные считались бездействующими, заброшенными и т. п., хотя многие из этих скважин, по свидетельству специалистов, могли бы давать нефть19 . Из 25 имевшихся в Баку керосиновых заводов в 1913 г. работало только 9, то есть немногим более одной трети. Отсюда ясно, почему почти из года в год падала добыча нефти и выработка нефтепродуктов. Для уменьшения размеров добычи нефти монополисты систематически сокращали буровые работы. В 1909 г. было пробурено в Баку 51756 саженей, в 1911 г. - 44863 сажени. Лишь в 1913 г. объем буровых работ достиг наивысшей за предвоенные годы точки - 65169 саженей. И все же он был на 31% меньше, чем в конце 90-х годов XIX в. (в 1899 г. - 85223 сажени)20 .

Монополии задерживали рост производства и в других, главным образом новых угольных и нефтяных, районах. Так, бакинские нефтяные компании добились стабилизации нефтедобычи в Грозном, Фергане и на о. Святом и ее сокращения на о. Челекене и в Майкопском районе21 . "Продуголь" создавал помехи росту угледобычи в Домбровском и Подмосковном каменноугольных районах.

Одним из отрицательных результатов господства монополий в топливной промышленности были отсталость и застой в области техники. "Поскольку устанавливаются, хотя бы на время, монопольные цены, - указывал В. И. Ленин, - постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а следовательно и ко всякому другому прогрессу, движению вперед; постольку является, далее, экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс"22 . Став на путь ограничения производства, топливные монополии тормозили развитие техники. Угольные монополисты всячески противились внедрению механизации в наиболее тяжелую и трудоемкую отрасль каменноугольного производства - в угледобычу. Почти весь уголь добывался вручную. В Донбассе в 1914 г. с помощью врубовых машин было добыто всего 0,5% угля23 . В нефтяной промышленности намеренно культивировались наиболее отсталые методы производства. Русская нефтяная промышленность по технике производства к началу первой мировой войны оставалась фактически на уровне 80 - 90-х годов XIX века.

Ближайшим следствием политики ограничения производства было замедление темпов развития производительных сил в угольной промышленности и прямой регресс в нефтяной промышленности. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют данные о динамике производства угля и нефти. С 1908 по 1913 г. добыча угля в России возросла с 1609,1 млн. пудов до 2213,8 млн. пудов, в том числе в Донбассе соответственно с 1114,9 млн. пудов до 1560,9 млн. пудов24 . Следовательно, прирост угледобычи за 6 лет в целом составил 37,5%, в Донбассе - 40%. Ежегодный


17 "Труды. XXXVI съезда горнопромышленников юга России". Т. III. Харьков. 1912, стр. 131. Из речи Прядкина - одного из деятелей "Продугля".

18 В основу подсчетов взяты данные "Отчета Кавказского горного управления за 1913 г.". Тифлис. 1914, стр. 208.

19 ЦГИАЛ, ф. 58 (Геологического комитета), оп. 1, д. 51, л. 159.

20 "Обзор бакинской нефтяной промышленности за 1913 г.". Т. I. Баку 1914, стр. 83, 48.

21 В Грозном нефтедобыча в 1910 г. составляла 74,0 млн. пуд., к 1914 г. она увеличилась на 6 млн. пуд., достигнув в 1913 г. 79,7 млн. пудов. В Фергане добыча в 1910 - 1913 гг. стабилизировалась на уровне 1,7 - 2 млн. пуд., на о. Челекене она упала с 9,6 млн. пуд. в 1910 г. и 13,3 млн. пуд. в 1911 г. до 8 млн. пуд. в 1913 г. и т. д. "Народное хозяйство в 1913 г.". Пг. 1914, стр. 337 - 338.

22 В. И. Ленин. Соч. Т. 22, стр. 263.

23 Г. Д. Бакулев. Указ. соч., стр. 166.

24 "Народное хозяйство в 1913 г.", стр. 305.

стр. 37

прирост в годы предвоенного промышленного подъема равнялся в среднем по стране 6,2%, в том числе в Донбассе - 6,7%. Между тем в домонополистический период, в годы промышленного подъема 90-х годов XIX в., темпы роста производства были более высокими. Так, с 1894 по 1899 г. добыча угля в стране увеличилась на 60%, а в Донбассе почти удвоилась. Среднегодовой же прирост добычи по стране составлял 9,9%, а по Донбассу- 15%25 .

В нефтяной промышленности начиная с 1901 г., когда был достигнут наивысший уровень нефтедобычи (706,3 млн. пуд.), и вплоть до 1914 г. наблюдался процесс неуклонного снижения размеров производства нефти, прерывавшийся в отдельные годы некоторым ростом нефтедобычи. Вследствие этого Россия утратила первенство в мировом производстве нефти, уступив его США. В 1910 г. добыча нефти составляла 588,4 млн. пудов, в том числе в Баку - 481,0 млн. пудов. В 1913 г. она упала до 543,4 млн. пудов нефти (уменьшение на 8,2%), в том числе в Баку - до 407,8 млн. пудов (уменьшение на 15,2%). Выработка мазута в Баку сократилась за эти годы со 186,7 млн. пудов до 157,3 млн. пудов26 , или на 15,8%. Это сокращение нефтедобычи в России имело место в период громадного роста производства нефти во всем мире, особенно в США.

Топливная промышленность России в силу ряда причин уже с конца XIX в. была узким местом в экономике страны, оказавшись неспособной удовлетворить запросы промышленности и транспорта на топливо. В предвоенные же годы в связи со снижением темпов производства в каменноугольной промышленности, сокращением и застоем в нефтяной отставание этой отрасли промышленности от потребностей хозяйства еще более увеличилось. Потребление угля с 1910 по 1913 г. увеличилось на 50%. тогда как производство угля внутри страны возросло только на 45%27 . Недостаток внутреннего производства угля покрывался усиленным ввозом из-за границы, который в 1911 - 1913 гг. составлял в среднем 17,4% потребленного в стране угля в год, тогда как в 1906 - 1910 гг. он был равен 15%28 . Следовательно, политика угольных монополий привела к усилению зависимости России в снабжении топливом от заграницы.

Политика монополий способствовала также тому, что Россия продолжала сильно отставать от передовых капиталистических стран по производству топлива на душу населения. Если в России (европейская часть, без Польши) на душу населения приходилось 40 пудов топлива всех видов, то в Германии - 150 пудов, в Англии - 280 пудов и в США - 270 пудов29 .

Уголь и нефть являлись главным энергетическим источником для промышленности и транспорта страны. Если в общем топливном балансе в предвоенные годы свыше 57% потребляемого топлива приходилось на дрова и лишь 33% на уголь и 7,8% на нефть, то в промышленно-


25 См. там же, стр. 337 - 338. Подсчитано по данным указанного сборника. Поскольку 1909 и 1910 гг. были для каменноугольной промышленности Донбасса временем частичного кризиса, а фактический подъем начался в ней лишь с 1911 г., мы взяли для наших подсчетов угледобычу 1908 г., как года, когда был достигнут наивысший перед предвоенным промышленным подъемом уровень производства.

26 Л. Эвентов. Иностранный капитал в нефтяной промышленности России. М.-Л. 1925, стр. 109.

27 Подсчитано по сборнику "Каменноугольная промышленность России в 1913 г.". Вып. I. Харьков. 1914, стр. 65. Общее потребление угля составляется из потребления отечественного и привозного угля. В силу этого оно больше внутреннего производства угля. Это обстоятельство позволяет определить и выразить в процентном соотношении рост потребления и внутреннего производства угля.

28 Сборник "Богатства СССР". Вып. II. М. 1924, стр. 19 - 21. Впрочем, доля иностранного угля все же снизилась по сравнению с концом XIX в., когда она (в 1896 - 1900 гг.) составляла 21% (там же, стр. 21). Но абсолютные размеры ввоза иностранного угля резко возросли, достигнув в 1913 г. почти полумиллиарда пудов (468,2 млн. пуд.), превысив тем самым почти в 2 раза объем ввоза в 1900 г. ("Каменноугольная промышленность России в 1913 г.". Вып. I, стр. 65).

29 "План электрификации РСФСР". 2-е изд. М. 1955, стр. 37.

стр. 38

техническом потреблении топлива удельный вес угля составлял 65,2%, нефти - 16,1% и дров - 15%30 . На каменном угле работала вся металлургическая промышленность юга России, большая часть железнодорожного транспорта Европейской России, многие предприятия металлообрабатывающей, легкой и пищевой промышленности. Нефть служила основным видом топлива для волжского судоходства и почти всей промышленности Поволжья. Она играла также ведущую роль в топливоснабжении текстильной промышленности Центрально-Промышленного района, многих железных дорог, металлообрабатывающих заводов и т. п. Естественно, что замедление роста, а тем более сокращение производства минерального топлива пагубно отражалось на состоянии и развитии промышленности и транспорта, а следовательно, производительных сил страны в целом.

*

Политика монополий по ограничению производства угля и нефти привела Россию в 1911 - 1914 гг. к топливному "голоду" - дороговизне и острому недостатку угля и нефти. Первые предвестники топливного "голода" появились еще в конце 1910 года. В феврале - марте 1911 г. положение осложнилось, а во второй половине 1911 г. недостаток угля и рост цен на уголь и особенно на нефть привел к топливному кризису. По свидетельству Бердянского биржевого комитета, "многие металлургические заводы вынуждены были за неимением кокса потушить доменные печи и остановить работу некоторых отделов, тесно связанных с потреблением угля и кокса"31 . К началу 1912 г. крупнейшие потребители - железные дороги и металлургические предприятия не только оказались без необходимых угольных запасов, но и не могли удовлетворить текущие потребности в угле. Министерство путей сообщения не смогло осенью 1911 г. и в течение первой половины 1912 г. приобрести для железных дорог даже части потребного количества угля "за отсутствием предложения"32 . Новый, 1912 год принес с собою резкое обострение топливного кризиса и быстрое вздорожание всех видов топлива - угля, антрацита, нефтяных остатков и дров. Многие казенные железные дороги в феврале - марте 1912 г. жаловались на нехватку угля или на значительное сокращение запасов из-за "неисправности поставщиков", в особенности "Продугля"33 . В фабрично-заводских кругах некоторых городов Поволжья, например, Саратова, уже в марте 1912 г. "царила сильная тревога", ибо поступления угля из Донбасса не было34 . По данным "Нефтяного дела", сданные за лето партии нефти не покрыли и 30% предъявлявшегося спроса. Нефтяные товары с трудом приобретались и в Баку. "Рынки в августе переживали полное отсутствие наличных коммерческих товаров"35 .

Осенью 1912 г. топливный "голод" принял почти общероссийский характер. Острота положения усугублялась тем, что к этому времени начался чугунный "голод", ощущался недостаток цемента и других промышленных материалов. В 1913 г. топливный "голод" продолжался. Недостаток угля достиг громадных размеров. Например, для второй половины 1913 г. Харьковский комитет по перевозкам горнозаводских грузов опре-


30 В. И. Фролов. Добыча и потребление топлива в России до войны и в настоящее время. М. 1920. Имеются и другие подсчеты топливного баланса довоенной России. См., например, сборник "Богатства СССР". Вып. II, стр. 20 - 21; "План электрификации РСФСР", стр. 46 (подсчеты для 1916 г.).

31 "Доклады и материалы по вопросам, включенным в программу 8 Всероссийского съезда представителей биржевой торговли и сельского хозяйства". СПБ. 1914, стр. 101.

32 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 68, д. 633, лл. 170 - 171.

33 Там же, ф. 273 (Управления железных дорог), оп. 9, д. 3635, лл. 12, 22, 23, 61.

34 "Нефтяная промышленность и торговля зимой 1911/12 г.". Баку. 1912, стр. 42 - 43.

35 "Нефтяное дело", 1912, N 18.

стр. 39

делял недостаток донецкого угля в 100 млн. пудов36 . Действительный же недостаток угля в течение года составлял, по самым скромным подсчетам, не менее 300 - 350 млн. пудов. Так, например, в Москве к середине сентября угля уже не было в наличности. Продажа совершалась "по сильно повышенным ценам" на 1914, 1915 и даже 1916 годы37 . Летом 1913 г. угольный "голод" распространился на Царство Польское. "Вследствие острого недостатка каменного угля на фабриках и заводах Варшавы и Лодзи... польской промышленности угрожает полная приостановка производства...", - сообщала газета "Русское слово"38 . В начале 1914 г. топливный "голод" захватил и Урал. По сообщениям печати, Урал "испытывает острый недостаток твердого минерального топлива, что в высшей степени неблагоприятно отражается на его промышленной жизни"39 . Топливный кризис не был изжит до самого начала первой мировой войны. Народное хозяйство России в момент вступления в войну было тяжело подорвано топливным кризисом 1911 - 1914 годов.

Топливный голод сопровождался непрерывным ростом цен на все виды топлива и в особенности на нефть. Еще в июне 1912 г. Управление железных дорог министерства путей сообщения отметило, что цены на уголь по сравнению с 1911 г. повысились на 25 - 30%40 . В дальнейшем цены еще более увеличились. В целом за несколько предвоенных лет (1910 - 1913 гг.) цены на донецкий уголь увеличились, судя по биржевым данным, с 71 /4 - 81 /2 коп. за пуд до 111 /2 - 131 /2 коп., то есть на 58 - 60%41 . Фактически к началу войны цены возросли на 100% по сравнению с 1910 годом. Нефть и нефтепродукты вздорожали еще в большей степени, чем уголь. Так, по явно заниженным данным Бакинской биржи, цены в Баку с 1910 по 1913 г. возросли: на нефть - на 180%, на мазут - на 163%, на керосин (судовой) - на 180%. По нашим подсчетам, цены на эти продукты за 4 предвоенных года более чем утроились42 . На рынках сбыта, как свидетельствуют многие источники, монополисты сумели взвинтить цены в 4 - 5 и более раз по сравнению с 1910 годом43 . Подобный рост цен, обусловленный деятельностью монополий, В. И. Ленин в набросках "Плана статьи о синдикатах" охарактеризовал коротко и выразительно: "Грабеж"44 .

Монопольно-высокие цены, установленные угольными и нефтяными монополиями, позволили им увеличить как норму, так и массу прибыли. Если чистая прибыль всех акционерных каменноугольных предприятий, по официальным данным, возросла с 9,8% в 1910 г. до 13,9% в 1913 г.45 , то прибыли продугольских фирм увеличились еще больше. В 1912 - 1913 гг. предприятия "Продугля" получали прибыль в размере 10 - 25%, а в отдельных случаях - до 30,4%. О росте массы прибыли приблизитель-


36 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 77, д. 297, л. 9.

37 "Торгово-промышленная газета", N 261, 14 ноября 1913 года. Подсчеты произведены на основании сообщений железных дорог, металлургических, сахарных и других заводов и иных потребителей о размерах нехватки угля и кокса.

38 "Русское слово", N 14, 18 января 1914 года.

39 "Финансовое обозрение", 1914, N 6.

40 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 3861, л. 213.

41 Подсчитано по данным отчета Комитета Харьковской каменноугольной биржи за 1910 и 1913 годы. (Уголь рядовой Центрального района).

42 См. "Наводное хозяйство в 1913 г.", стр. 354 - 355. Среднебиржевые цены в Баку в 1910 г. были (за пуд): на нефть - 15 коп., на мазут - 15,7 коп., на керосин 19 коп., в 1913 г. - соответственно 42,3 коп., 41,4 коп., 53,2 коп. Поскольку биржевые цены далеки от действительных цен, показывая лишь тенденцию их роста, мы использовали для подсчетов сообщения архивных источников и печати о ценах, по которым совершались фактические сделки. См. Государственный исторический архив Московской области (ГИАМО), фонд Московской конторы т-ва бр. Нобель.

43 С. А. Кадер. Короли нефтяной промышленности и государственная монополия на нефть, Пг. 1916, стр. 46.

44 В. И. Ленин, Тетради по империализму. Госполитиздат. 1939, стр. 666.

45 Подсчитано по данным "Ежегодника министерства финансов" на 1914 и на 1915 годы. Пг. 1914 - 1915.

стр. 40

ное представление дают такие данные. В 1912 г. Общество для разработки каменной соли и угля в Южной России при основном капитале в 24 млн. франков получило 2852 тыс. франков прибыли (11,9%). В 1913 г. его прибыль составила уже 4490 тыс. франков (18,7%). Названное общество владело, кроме того, двумя "независимыми" фирмами - Никитовским и Ирминским обществами. Никитовское общество при основном капитале в 6 млн. франков в 1912 г. получило 577,4 тыс. франков прибыли (9,6%), а в 1913 г. - 950,4 тыс. франков (16%). Ирминское общество, имея основной капитал в 5 млн. франков, за 2 года увеличило прибыль с 669,4 тыс. франков (11,1%) до 1237,5 тыс. франков (24,7%)46 .

Прибыли нефтяных королей выросли еще больше. В 1910 г. доходность всех акционерных нефтяных предприятий составляла 12,9%. В 1913 г. она достигла 29%47 . За это же время дивиденд (а не вся прибыль!) Т-ва бр. Нобель увеличился с 12% до 26%, Бакинского нефтяного общества - с 7% до 50%, общества Манташева - с 6% до 21 %. Т-ва бр. Мирзоевых с 11% до 60%48 и т. д. Прибыли монополизированных предприятий составляли накануне войны не меньше 50 - 60%. Быстро возрастала и масса прибыли. Так, Т-во бр. Нобель увеличило свою прибыль с 5393 тыс. руб. в 1910 г. до 15 млн. руб. в 1913 году49 . Значительная часть этих громадных прибылей попала в руки заграничных банкиров - фактических хозяев донецкой угольной и бакинской нефтяной промышленности.

*

Дороговизна и недостаток топлива - одного из основных элементов производства - оказали задерживающее влияние на развитие многих отраслей народного хозяйства. Ничем экономически не обоснованное вздорожание угля и нефти привело к тому, что потребители топлива - промышленные предприятия, железные дороги и пароходства, коммунальные учреждения и т. п. - вынуждены были переплатить за него громадные суммы. По подсчетам В. И. Гриневецкого, потребители топлива переплатили только в 1912 г. около 100 млн. рублей50 . В результате от производительного использования были отвлечены огромные средства.

Сильнее всего пострадали от недостатка и дороговизны топлива железнодорожный и водный транспорт. Так, железные дороги уже с лета 1912 г. получали не более 60% месячной потребности угля. "Снабжение железных дорог донецким углем было, в общем, весьма затруднительным и недостаточным", - так оценивало итоги 1913 г. для железнодорожного транспорта Междуведомственное совещание по "борьбе" с топливным "голодом". Несмотря на значительный (до 100 млн. пуд.) ввоз иностранного угля для железных дорог, последние летом и осенью 1913 г., как и в 1912 г., прибегли к секвестру угля, предназначенного для других потреби-


46 Подсчитано по данным "Ежегодника министерства финансов" на 1914 и на 1915 гг., а также по архивным источникам (Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства (ЦГАОР и СС), ф. 2305 (Материалы к Генуэзской конференции), оп. 10, д. 118, л. 9).

47 Подсчитано по "Ежегоднику министерства финансов" на 1914 и на 1915 годы. Укажем для сравнения, что норма прибыли по всей русской фабрично-заводской промышленности составляла, по расчетам акад. С. Г. Струмилина, в предвоенные годы 13%. См. С. Г. Струмили'н. Очерки советской экономики. М.-Л. 1930, стр. 6.

48 П. Х. Нефтяная монополия товарищества бр. Нобель в России. Пг. 1917, стр. 6 - 7; ЦГИАЛ, ф. 23 (Министерства торговли и промышленности), оп. 14, д. 355, лл. 25 - 33.

49 "Ежегодник Баку и его района". Баку. 1913. Основной капитал Т-ва составлял 15 млн. руб. в 1910 г. и 30 млн. руб. в 1913 году.

50 ГИАМО, ф. 143 (Московского биржевого комитета), оп. 1, д. 505, л. 30. Ссылка на выводы В. И. Гриневецкого содержится в докладной записке Самарского биржевого комитета от 15 января 1914 г. "О дороговизне топлива".

стр. 41

телей51 . Тем не менее отдельные железные дороги не избежали перебоев в снабжении топливом и частичного расстройства грузового и пассажирского движения.

Удары нефтяного кризиса по Волжскому пароходству были настолько сильны, что оно не могло оправиться от них вплоть до начала войны. Сотни судов были поставлены на прикол, буксирное пароходство терпело громадные потери, начались перебои в пассажирском пароходном сообщении. "Неожиданные перевороты в ценах создавали нефтяной кризис и имели сильно разрушительное влияние на состояние путей сообщения и местной обрабатывающей промышленности"52 , - писали самарские биржевые деятели в 1914 году.

Непомерная дороговизна и прямой недостаток топлива обусловливав ли неустойчивость снабжения топливом многих промышленных предприятий. Производственный процесс нарушался, наличные производственные мощности не могли быть полностью использованы. Крайне неровный характер работы многих предприятий, сокращение производства и т. п. отрицательно сказывались на темпах роста продукции многих важных отраслей промышленности. Типичным примером может служить южнорусская металлургия. Совет съезда горнопромышленников юга России в анкетных сведениях, представленных в министерство торговли и промышленности, указывал, что в 1912 г. из 21 перечисленных в анкете южных металлургических заводов 12 из-за недостатка топлива либо сокращали производство вообще, либо приостанавливали работу отдельных цехов53 . Правление Донецко-Юрьевского металлургического общества в отчете за 1913 г. указывало, что из-за "крайнего недостатка топлива" оно не смогло развить производительность своих заводов (особенно Царицынского) в той мере, которая "была бы желательна по состоянию рынка"54 .

Перебои и сокращение производства в связи с недостатком топлива наблюдались на машиностроительных, сахарных, стекольных и других заводах. "Большую задерживающую роль в развитии нашего машиностроения и вообще всей московской металлообрабатывающей промышленности сыграл недостаток отечественного чугуна и топлива", - указывали в одном из своих изданий московские капиталисты. "...Над сахарной промышленностью все время довлеет угольный голод", - заявила в 1914 г. депутация сахарозаводчиков министру финансов. "Продуголь", снабжавший углем до половины всех сахарных заводов, держал их в течение 1913 г. в "полуголодном" состоянии55 . Подобные примеры можно было бы умножить.

Топливный "голод" распространился и на предприятия, работавшие на "оборону". Правление Брянского общества, например, официально заявило летом 1913 г. о неминуемом срыве поставок по заказам военного и морского ведомств из-за отсутствия угля. Два судостроительных завода в гор. Николаеве за 1912 и 1913 гг. из договорного количества в 5 млн. пуд. угля недополучили 1,9 млн., то есть почти 40% всего количества56 .

Дороговизна нефти побудила многие пароходные предприятия, заводы и фабрики Поволжья и особенно Центрально-Промышленного района к переходу на дрова и уголь. "...Отовсюду идут вести о массовом переходе потребителей на твердое топливо, - констатировало в 1913 г. Статистическое бюро Совета съезда бакинских нефтепромышленников. - Пароходства Верхнего Поволжья, текстильные предприятия Ярославля, Ки-


51 См "Труды XXXVII съезда горнопромышленников юга России". Т. III. Харьков. 1913, стр. 58; ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 68, д. 678, л. 12; ф. 273, оп. 9, д. 3654, л. 263.

52 ГИАМО, ф. 143, оп. 1, д. 505, л. 208.

53 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 68, д. 633, лл. 161 - 162.

54 Там же, ф. 23, оп. 15, д. 375, лл. 3 - 4.

55 См. "Русское слово" N 83, II апреля 1914 г.; ЦГИАЛ, ф. 32 (Совет съездов представителей промышленности и торговли), оп. 1, д. 18, л. 93; "Общество заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района в 1912 году". М. 1913, стр. 13.

56 ЦГИАЛ, ф. 273, - оп. 9, д. 3653, л. 59; ф. 1276, оп. 10, д. 1085, л. 4.

стр. 42

нешмы и Костромы уже с 1912 г. начали переходить с нефти на дрова"57 . На уголь и частью на дрова перешли предприятия местной, в особенности пищевой промышленности Поволжья. Целый ряд железных дорог (Самаро-Златоустовская и др.), несмотря на крупные убытки, связанные с переоборудованием топок парозозов, заменили жидкое топливо углем58 . Миллионы рублей были отвлечены от производительного использования на переустройство энергосилового хозяйства, складов и т. п.

Топливный кризис имел наиболее пагубные последствия для развития металлообрабатывающей промышленности и прежде всего машиностроения. Непомерно высокие цены на топливо вели к повышению себестоимости продукции, к удорожанию стоимости отечественных изделий, что ставило их в невыгодное положение по сравнению с иностранной продукцией. "...Удешевление сырых материалов является для фабрикантов земледельческих машин жизненной необходимостью", - подчеркивали, например, деятели русского сельхозмашиностроения. Елисаветградский биржевой комитет в своем представлении министерству торговли и промышленности в 1913 г. писал, что нехватка и вздорожание топлива, принявшие хронический характер, "отражается крайне губительно на обрабатывающей промышленности"59 .

Топливные монополии, задерживая развитие отечественного машиностроения - сердцевины современной тяжелой индустрии и основы технического прогресса, - тем самым мешали повышению уровня техники производства во всей промышленности.

Но монополии и непосредственно тормозили прогресс техники в других отраслях промышленности. Так, из-за непомерно высоких цен на нефть начавшееся в предвоенные годы широкое распространение двигателей внутреннего сгорания, свидетельствовавшее о технических сдвигах в энергосиловом хозяйстве, вскоре замедлилось, а в ряде случаев и вовсе прекратилось. "Распространение этих двигателей отчасти несколько приостановилось вследствие сильного вздорожания нефти"60 , - констатировал в 1913 г. один из знатоков топливного дела.

Монопольные цены на топливо чувствительно ударили и по сельскому хозяйству. Они способствовали значительному вздорожанию сельскохозяйственных машин и орудий61 и тем ограничивали их применение.

Как видим, топливный "голод", развязанный монополиями, усилив и обострив анархию капиталистического производства, оказал губительное влияние на все экономическое развитие страны.

Не менее тяжелы и пагубны были также социальные последствия господства угольных и нефтяных монополий. Организованный ими топливный "голод" привел к усилению эксплуатации и обнищанию трудящихся масс. Газета "За правду" в 1913 г. писала, что угольный кризис наиболее тяжело отразился на положении рабочего класса62 . Сокращение производства вело к безработице. "На Волге по городам огромные толпы безработных. В судоходстве небывалое затишье..."63 - сообщала в мае 1912 г. "Правда". Безработица была, судя по сообщениям поволжских бирже-


57 "Нефтяная промышленность и торговля зимой 1912/13 г.". Баку. 1913, стр. 5, 56; "Волжское судоходство". 1913, N 5 - 6.

58 "За два года. Очерки общественно-экономической жизни Самарской биржи 1913 - 1914 г.". Самара. 1915, стр. 473, 475.

59 См. Г. Цыперович. Указ. соч., стр. 214; "Промышленность и торговля", 1913, N 24.

60 Е. А. Могиленский. Полвека взаимодействия горнозаводской промышленности и железных дорог в горнопромышленном районе на юге России. СПБ. 1913, стр. 6.

61 Даже помещики накануне войны постоянно жаловались на своих съездах объединенного дворянства на рост цен на сельскохозяйственные машины и орудия. См. "Труды 10 съезда уполномоченных дворянских обществ". СПБ. 1914, стр. 23.

62 "За правду", N 47, 29 ноября 1913 года.

63 "Правда", N 2, 7 мая 1912 года.

стр. 43

вых комитетов, результатом сокращения или ликвидации многих пароходных предприятий вследствие дороговизны нефти64 .

Топливный кризис тяжело отразился и на положении трудящихся. Он привел к повышению себестоимости продукции во всех отраслях промышленности, в частности в текстильной и пищевой. Предприниматели разных отраслей промышленности стремились переложить большую часть своих потерь от вздорожания топлива на потребителей. По этому поводу группа самарских предпринимателей в своем заявлении в Биржевой комитет от 4 сентября 1913 г. прямо указывала, что "судовладельцы и промышленники - потребители нефти - имеют возможность, в свою очередь, часть переплат возложить на своих покупателей-потребителей..."65 . И действительно, уже в начале 1912 г. волжские пароходные общества повысили пассажирскую таксу и фрахты на 10%66 .

Представитель текстильной промышленности на заседании Комитета Совета съездов представителей промышленности и торговли заявил, что "перерасход (железных дорог. - П. В. ), вызванный вздорожанием нефти и угля, покрывается главным образом текстильной промышленностью, а не промышленностью по добыче топлива"67 . Разумеется, массовый потребитель, а не фабриканты-текстильщики покрыл вздорожание топлива. Повысили цены на свою продукцию предприятия пищевой промышленности. В Одессе мукомолы в связи с угольным "голодом" осенью 1912 г. повысили цены на муку на 25 коп. с пуда, а себестоимость одного пуда сахара только в течение одного 1913 г. увеличилась на 6 - 7 коп.68 . Потери сахарозаводчиков вдвойне и втройне возместили потребители - рабочие и крестьяне.

Высокие монопольные цены на уголь и нефть были, таким образом, средством дополнительной эксплуатации и ограбления монополиями трудящихся масс как потребителей товаров. Потребление широчайших народных масс оказалось в конечном счете основой чудовищного обогащения кучки угольных и нефтяных монополистов.

Прямым последствием монополистической политики взвинчивания цен на сырье и товары явилось резкое усиление дороговизны, падение реальной заработной платы рабочих, ухудшение и без того тяжелых условий их жизни. Даже некоторые буржуазные исследователи вынуждены были признать, что накануне войны имело место "абсолютное вздорожание жизни"69 . По данным П. Маслова, заработная плата рабочих с 1904 по 1913 г. возросла на 23,2%, тогда как продукты питания за то же время повысились в цене в среднем на 30,5%70 . Если же принять во внимание вздорожание промышленных товаров, то рост дороговизны жизни для рабочего класса станет еще очевидней. Снижение реальной заработной платы, рост цен свидетельствовали об усилении абсолютного обнищания рабочего класса в предвоенные годы. Вместе с тем монопольно-высокие цены привели к тому, что сравнительная доля рабочего класса в национальном доходе еще более снизилась, что говорит о росте относительного обнищания рабочего класса71 .

Кризис топлива и связанное с ним вздорожание железа, сельскохозяйственных машин и орудий, предметов личного потребления ухудшили положение крестьянства. Потребление керосина крестьянством в предвоен-


64 ГИАМО, ф. 143, 1, д. 505, л. 158.

65 Там же.

66 "Нефтяное дело", 1912, N 13; ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 16, д. 67, л. 3.

67 ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 18, л. 123.

68 См. "Нефтяное дело", 1912, N 23; ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 68, д. 678, л. 14.

69 П. В. Сытин. О вздорожании жизни в России и его причинах. "Известия Московского коммерческого института". Кн. 1. М. 1913, стр. 141.

70 "Труды Комиссии по изучению современной дороговизны". Вып. I. М. 1915, стр. 36 - 38.

71 К сожалению, статистические данные не позволяют отразить этот процесс в цифрах.

стр. 44

ные годы сокращалось. Высокий акциз на керосин и безмерные аппетиты монополистов делали керосин в деревне чуть ли не предметом роскоши. Вот как оценивал Самарский биржевой комитет влияние дороговизны нефти на деревню: "Последствия нефтяного кризиса также гибельно отзываются и на деревне. Прежде всего крестьянину приходится переплачивать на керосине, на который цены поднялись в деревнях с 3 до 6 коп. При слабом крестьянском бюджете эти переплаты, которые по всей Самарской губернии составили не менее 500 тыс. руб., являются довольно чувствительными, так что крестьяне предпочитают из экономии меньше жечь свету, что вредно отражается на развитии кустарных промыслов среди взрослых и на школьных занятиях среди детей"72 .

На широкие народные массы, как на основных налогоплательщиков, тяжелым дополнительным бременем легли и те громадные переплаты, которые несла казна в связи с дороговизной топлива. По некоторым, далеко не полным данным, общий перерасход казны на приобретение топлива только для железных дорог составлял в 1912 - 1913 гг. 22 - 26 млн. руб. ежегодно73 . Кризис топлива нанес сильнейший удар по внутреннему рынку. Страна в силу своей отсталости и бедности большинства населения нуждалась в удешевлении товаров как производительного, так и личного потребления. А между тем цены на многие товары из-за грабительской политики монополий оказались по своему уровню более высокими, чем в несравненно более богатых странах Запада. Так, например, в 1913 г. цена донецкого угля на московском рынке была на 38,2% выше цен английского угля в Лондоне. В том же 1913 г. донецкий уголь на месте производства был почти на 24% дороже, чем рурский в Эссене. Точно так же цена бакинского керосина в Москве на 77,6% превосходила цену американского керосина в Нью-Йорке74 . В результате высоких монопольных цен, установленных синдикатами, ослаблялся платежеспособный спрос населения, суживалась тем самым и без того недостаточная емкость внутреннего рынка. Монополии, следовательно, подрывали самую основу промышленного развития страны. Социальные и экономические следствия топливного "голода" полностью подтверждают вывод В. И. Ленина об особой тяжести и губительности монопольных цен в России. "В России положение абсолютно невыносимо именно потому, что вместо широкого, свободного, быстрого развития капитализма мы видим застой и гниение. Та же дороговизна у нас поэтому во сто раз более злокачественна"75 , - писал В. И. Ленин в 1913 г. по поводу нефтяного "голода".

Топливный кризис в России принял столь длительный и глубокий характер вследствие того, что преступная деятельность монополий развернулась в благоприятной для них политической обстановке. Полицейский режим, бесправие рабочего класса, покровительственная политика царизма в отношении крупного капитала - все это могло лишь усиливать грабительские вожделения монополистов. Царское правительство не принимало действенных мер к ликвидации или смягчению топливного "голода". Наоборот, царская бюрократия всячески попустительствовала махинациям монополистов, став на деле соучастницей и пособницей топливных монополий.


72 ГИАМО, ф. 143, оп. 1, д. 505, л. 30.

73 "Торгово-промышленная газета", N 19, 23 января 1913 года.

74 Подсчитано по данным среднегодовых цен "Свода товарных цен на главных русских и заграничных рынках" за 1913 год. Пг. 1914, стр. 74 - 76. За исходные взяты следующие цифры: в 1913 г. в Москве донецкий уголь (рядовой, паровичный, Центрального района) стоил 23,7 коп. за пуд, в Лондоне лучший кардифский - 16,4 коп. В Донбассе в Центральном районе уголь рядовой (паровичный, 1 марка) на месте добычи стоил 11,4 коп., в Эссене (Германия) жирный - 9,3 коп. Керосин наливом в Москве стоил 1 руб. 60,6 коп., в Ныо-йорке - 90,4 коп. Разумеется, подсчеты соотношения цен на русских и иностранных рынках являются приблизительными, но тенденцию удорожания товаров в России они все же раскрывают достаточно наглядно.

75 В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 15.

стр. 45

В печати, на всевозможных правительственных совещаниях, в научных обществах и т. п. выдвигались и обсуждались многочисленные проекты борьбы с топливным кризисом, но дальше обсуждения дело не шло. Только партия большевиков указывала трудящимся правильный путь выхода из опасного тупика, в который завели хозяйство страны монополистическая буржуазия и царизм. С трибуны Государственной думы, на страницах большевистской печати она неустанно разоблачала корыстную, грабительскую деятельность монополий и выдвигала радикальные мероприятия борьбы против их произвола,

В связи с этим выдающийся интерес представляют ленинские наброски "Плана статьи о синдикатах". Как видно из последнего пункта плана, В. И. Ленин хотел указать на главные средства борьбы с пагубной политикой угольных и нефтяных синдикатов. "Открытие границ", - записывает В. И. Ленин, по-видимому, имея в виду необходимость отказа от протекционизма и допуска иностранных товаров в Россию. Эти меры, несомненно, не только обеспечили бы рынок необходимым количеством угля и нефти, но и способствовали бы значительному снижению цен. "20 миллионов на рабочие жилища в каменноугольном и нефтяном районах", - записал далее В. И. Ленин. Очевидно, он считал, что важную роль могло бы сыграть и казенное производство, но при демократических условиях контроля. Большое, значение он придавал рабочим союзам и политической свободе, которые позволили бы пролетариату России организованно противостоять объединившимся в синдикаты и разного рода "съезды" капиталистам. В заключение В. И. Ленин пометил: "Анкета и комиссия гласная и полное разоблачение"76 , - подчеркнув тем самым необходимость разоблачения преступных махинаций синдикатов.

Выдвигая свой план действенной борьбы с политикой монополий, В. И. Ленин, несомненно, увязывал его осуществление с общедемократическим переворотом. Эти ленинские предложения о мерах борьбы с синдикатами были принципиально противоположны куцым и непоследовательным требованиям, исходившим в те годы от буржуазно-интеллигентских и мелкобуржуазных кругов. Они в полной мере отвечали назревшей объективной задаче, стоявшей перед страной, - задаче развития ее производительных сил, которая могла быть решена лишь в результате победы социалистической революции.


76 В. И. Ленин. Тетради по империализму, стр. 666. Судя по содержанию плана, он написан, по-видимому, не позднее весны 1913 г. Отдельные его пункты ("Рост цен... Марков 2-ой и либералы...", "синдикаты и бюрократия" и др.) прямо перекликаются С вопросами в написанной в то же время, но остававшейся неизвестной до 1940 г. статьей В. И. Ленина "О нефтяном голоде" (Соч., т. 19, стр. 13 - 16). Другие же пункты ("Голубятников...", вопрос о казенном производстве) говорят не только о том, что В. И. Ленин живо интересовался деятельностью русских монополий и намеревался написать статью о них, но и имел в виду, в частности, угольные и нефтяные монополии. Это дает нам основание считать, что п. 8 ленинских набросков содержит перечень намеченных В. И. Лениным средств борьбы против топливного "голода" и, следовательно, непосредственно относится к рассматриваемой нами проблеме.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ТОПЛИВНЫЙ-КРИЗИС-И-МОНОПОЛИИ-В-РОССИИ-НАКАНУНЕ-ПЕРВОЙ-МИРОВОЙ-ВОЙНЫ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Alexander KlepatskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Klepatski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

П. В. ВОЛОБУЕВ, ТОПЛИВНЫЙ КРИЗИС И МОНОПОЛИИ В РОССИИ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 02.03.2016. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ТОПЛИВНЫЙ-КРИЗИС-И-МОНОПОЛИИ-В-РОССИИ-НАКАНУНЕ-ПЕРВОЙ-МИРОВОЙ-ВОЙНЫ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - П. В. ВОЛОБУЕВ:

П. В. ВОЛОБУЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Alexander Klepatski
Arzamas, Россия
1992 просмотров рейтинг
02.03.2016 (2948 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
7 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ТОПЛИВНЫЙ КРИЗИС И МОНОПОЛИИ В РОССИИ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android