Фактор социального антиномизма хаотизировал бытие до его слагаемых. И поэтому процесс познания может опираться на использование и анализ бесспорных (относительно, конечно) фрагментов общего. Это касается не только социального, гуманитарного, ибо социальная

стр. 221

природа всякого познания, оценка тех или иных представлений о мире становится более достоверной.

Хаотичность антиномического бытия вызывает желание не только мирового бытийного господства, но и произвольного признания неизменности Вселенной как подтверждения неизменности приемлемых (кому?) раскладов социума. Во многом причина того в исторически коротком (200 лет) существовании социального антиномизма как типа цивилизации, грубо говоря, в условиях, когда хаос сводит все возможные схемы исторически длительного этапа к земной жизни одного человека. Величайшие открытия мира оборачиваются по закону единства противоположностей потребностью атомизированного человека подчинить их своей индивидуальной ограниченности. Ведь причина любого познания и действия - во внутреннем мире человека. Не мудрено, что такими опроизволенными сведениями о мире человек, не различая в хаосе внешний и внутренний миры, пытается ограничить себя, объявить ситуационное "вечными законами космоса". Но при этом человек пытается обойти Бога, чувствуя Его Надбытийность.

Голословно признавая безбрежность - временную и иную, существования высокоразвитого общества, невозможно обойтись лишь бытием социальным. Также невозможно признать пограничное существование человека и бытия естественным - та же консервация сути.

Остается признать изменяемость мира и участие человека в таком изменении. И ценность осознания фактора социального антиномизма в том, что осознавая его, можно действовать в устоявшемся русле, но только с учетом данного фактора. Сверхсвершения и архиоткрытия приходят и будут приходить, но как частное вытекающее. И в социальном, и в общебытийном смысле.

Бытийность человека неизбежно влечет страх перед метаморфозой физической - человека и Вселенной несмотря на то, что исчезновение Вселенной как бытийного не значит исчезновения Царства Божия и данной Им Вечной Жизни как Надбытийного. И даже осознание того, что непрерывно текущие метаморфозы человеческой духовной природы пропорционально далеко превосходят био- и геологические метаморфозы, не убеждает человеческий разум на бытийном уровне, поколебленный сатаной, а в хаотичном бытии антиномизма страх перед инородными бытием и разумом возрастает. Элементарное психологическое неприятие уродства потомков скрывает сомнение человека как силы бытийной перед Надбытийным, когда бытие, т.е. Вселенная, пространство и время исчезнут, и человек останется перед Богом с напрямую направленной ему Божией Всеблагостью - будьте совершенны, как ваш Отец Небесный. Человек бытиен и считает возможное исчезновение современной нам Вселенной исчезновением бытия.

стр. 222

Деление бытия на материю и дух возможно только в социальном смысле - вот в чем причина неготовости человека быть равным Богу, не подменяя его. Человек всегда увязывает свою гармонию с гармонией бытия, понимаемую с социальных позиций. Реально соединить человеческую и Божественную гармонии может лишь Страшный суд. Но именно поверяя общебытийное социальным, придешь к здравому пониманию общебытийного, избавишься от смешения представлений о Боге и бытии, четко разделив эти два понятия, поймешь суть противоречия между гармонией человека и Божественным как дружественную, разберешься в механизме социального толкования внесоциальных сегментов бытия. Внесоциальную сторону не понять без социальной. Хаотичность социального бытия способствует такому познанию.

В данное работе мы назовем космизмом все внесоциальное, объясняемое и толкуемое через призму социального.

И потому важно помнить: не все, имеющее признаки антиномизма и его производных, таковым является. Некогда социальным кризисом античного социума и внутреннего мира тогдашнего человека пытались объяснить явление Господа нашего Иисуса Христа. Но как бы ни был антиномичен тогдашний бытийный внутренний мир, он, разумеется, не Надбытиен. А ныне, если возвести в абсолют, в причину всех явлений хаотичность бытия, то получишь непознаваемыми сначала внесоциальное, а после, толкуя его через социальную призму, превратишь социальное начало в обездвиживающий мысль космизм.

Разница между космизмом - общебытийным, толкуемым социально в силу ограниченности возможностей человека в некоей ситуационной, пусть долгосрочной единице, и социальным началом познается через признание разницы между хаосом антиномического бытия и естественной хаотичностью человеческой природы.

В этом качестве космизм - продукт социального. Он наполняется конкретной социальной спецификой, ситуационной или ситуационно-долгосрочной. Хаотичный социум рвется за рамки социального, и на таком крупном полотне видны все детали, его составляющие. Космизмом легко поверять социальное. Но это не все. Эйнштейн, "оставил человека один на один с Богом", но его обвиняют прежде всего в "антибытийности". Это объясняется тем, что слагаемность бытия (мир внешний) при таком подходе теряет смысл, единица равна бесконечности, если не задействовано социальное в его истоке - мире внутреннем. Переменность социального - переменность отношения к мирозданию, в конкретной изменяемости их отношений, создающая гибкую гармонию Божественного и бытия. Но именно переменчивость социального начала и внутреннего мира не дает замкнуться в космизме.

Человек, перенося относительность пространства и времени подчас даже на социально ситуационное, не видит причин их изменяемости.

стр. 223

Картина мира, иначе космизм, бессознательно подменяла социальное, в бытийном хаосе человеческое стремление к мировому бытийному господству вело к смешению социального и общебытийного, стирая грань между универсальным и всеохватным. Большая история человечества - необходимый, но вспомогательный фактор: малые масштабы античного социума гармоничны социально, последующие социально-исторические наслоения учат поступательности, поэтапности действия и познания, и даже свободная диалектическая взаимозаменяемость явлений сама по себе не может изменить естественное; независимое от фактора социального антиномизма стремление индивида использовать достижения внешнего и внутреннего миров, насколько это нужно конкретному индивиду, и даже возвышение конкретных индивидов над "средним уровнем социального" чаще всего пользуется социальным именно как социальным. Такими феноменами пользуются космисты, всерьез пытающиеся искать в космизме утилитарную социальную пользу. Но тогда космизм перестает быть смесью социального и внесоциального знания, становится мифом на гуманитарной основе, хаотичным изнутри и потому уже "некосмичным".

Космизм, смешивая социальное, общебытийное и Надбытийное, вызывает к жизни тождественное ему по сути понятие "антикосмизм", где все вышеперечисленное искусственно в пику космизму дополнительно абсолютизируется, чтобы выйти из-под пяты произвольного гуманитарного. Но не лучше ли решать все в рамках социального - определенного и неоднозначного одновременно? Понимая опасность смешения представлений о социальном и Божественном, особенно дикого в условиях непонимания наступившего антиномизма, А. Сухово-Кобылин пытался разграничить общебытийное. Он пытается выстроить схему прихода человечества к Богу через трехмоментное освоение человеком общебытийного: теллурическое (освоение Земли), солярное (Солнечной системы) и сидерическое (Вселенной).

Очень важно значение, данное Сухово-Кобылиным внешнему миру, преобразующему мир внутренний: если на теллурическим уровне человечество - "стадо", то сидерическое человечество - "Божия община". Сухово-Кобылин спрягает напрямую Бога и человека, Надбытийное и бытие, и не только любые оценочные категории на бытийном уровне (стихийность социальная или биометаморфоза человека), но и понятие "деист" здесь значит "признающий Бога".

Наивный реализм заставляет Сухово-Кобылина через голову как гибкого диалектического, так абсолютизаторски-метафизического подходов строить схему очень показательную: замкнутое в теллурическом человечество - "дьявольское", вышедшее в солярное - "эмпирик и философ" (равнонаправленность сути процессов), Вселенская "Божия община" сильна своей "разумозрительной", т.е. свободной логикой, про-

стр. 224

тивопоставленной логике схематизирующей, переводящей все в неживую природу.

При всей топорности такого подхода, ибо он сам по себе не может разграничить Надбытийное и бытие, не говоря о спасении во Христе, Сухово-Кобылин указывает положительный, плодотворный путь познания и действия: хаос антиномического бытия с его неопределяемостью соотношения качества и количества надо хотя бы в теории организовать, направив по общебытийной магистрали, не дав замкнуться во внутреннем мире, еще более хаотизирующем бытие. Летание, т.е. движение, по Сухово-Кобылину - способ не только опередить, подняться над морфологической, пространственной, временн?й, но и социальной природой человека, ибо замкнутый человек - "дьявол".

Здесь мы видим недостаточность такого подхода, ибо, как выяснится впоследствии при осознании разницы Надбытийного и бытия, само познание часто важнее физического действия. А уж тезис об изменении морфологии человека (крылья от неразумной природы), о материи и духе говорит: в монизме мира он видит мир с позиций бытия. В этом его слабость.

Если не можешь познавать мир через Бога, хотя бы раздели Бога и бытие, чему способствует хаотичность антиномического социального бытия.

Сухово-Кобылин чувствует это. И признавая, что человечество пока слишком тяжело, чтобы летать, признает, не осознавая того, возможность разных путей к летанию и разных его форм. Бесконечная вариантность социума и внутреннего мира показывает нам хаотичность антиномического бытия на примере отношения к общебытийному. При этом интересен поворот к биологической природе: более совершенные птицы предпочтительнее примитивных насекомых. В хаосе в крайнем случае опора - собственное тело. Крайности антиномизма диалектически сходятся.

В движении к Божественной общине Сухово-Кобылин признает относительность всего, и степени относительности согласно потребностям этапов, и высшая гармония, по его утверждению, не нуждаются в регламентации. Сухово-Кобылин неосознанно учуял дружественность Надбытийного и бытия "и будет едино стадо и Един Пастырь". Казалось бы, деление общебытийного на материю и дух как зряшное доказано блестяще. Но, подменяя их бытийным условным понятием "электричество", Сухово-Кобылин слишком схематично признает, что эволюция бытия может происходить лишь в полной гармонии с Божественным, и здесь эволюция правильно подана как принцип, а не как регламентированный детализированный процесс. Но приглядевшись, видим: Сухово-Кобылин не может отменить деление на материю и дух в

стр. 225

общебытийном. Значит, надо применить социальные категории духовного и материального. Как?

Победив бытийное признанием его условности и многовариантности, Сухово- Кобылин в своей картине мироздания не нуждается в каком-либо оспаривании Бога или бесконечном движении мира как некоем аргументе. И тут он попадает в сети представлений о вседовлении внешнего, по сути физического, мира. Искомое человеком одухотворение, якобы, - в физическом "малении" его тела до "его невидимости". Абсолютизированная скорость, движение, верное понимание абсолюта как исходной точки, осознание природы как "пространственного", так и "внепространственного" типа граничит с делением общемонического мира на Надбытийный и бытийный, но игнорирование социального не дает сделать этого.

Космизм порожден внутренним миром, социальным началом, но ставка в мире внешнем на внешнее как высшее выражение, стремление внутреннего мира к мировому господству на общебытийном уровне вернулась к объективной необходимости сверки с социальным. Впоследствии попытки создать такие картины Всемира в обход социального начала (Н. Рерих) оборачивались высокотехничным, но еще более замкнутым в себе сочленением внутреннего и внешнего.

Сухово-Кобылину удается гармонизировать человека и природу, "бесконечности" философскую (осознанную) и математическую (бытийно- слагаемую) лишь в силу поставленной задачи - пути к Божией общине. Без этого распад знания на антагонистические представления о "духе" и "материи" неизбежен в виду социальной слабости хаотизированного социума.

Но универсальность законов развития, выведенных Сухово-Кобылиным для всех частей Вселенной, без деления на Надбытийное и бытие, сводит и бессмысленность вариантности разума и Бога к наличию лишь перечня доказательств Его Бытия.

Налицо довлеющая в хаосе антиномического бытия роль внешнего мира. Общебытийная гармония отражает варианты социального, ее составившие. Важность освобожденных слагаемых бытия в их антиномической хаотичности - предпосылка познания. Ее ценность - в возможности не противопоставлять в познании Бога и бытие. Селекция человечества понимается Сухово-Кобылиным как социально организованное движение к богоподобному совершенству.

По закону единства противоположностей селекция, неизбежно обособленная от других слагаемых бытия в его хаотичности, будучи в единице ситуационного произвольным изменением природы человека, в свободном контексте самоорганизуется, не нуждаясь, а ограждая себя от регламентирующих рецептов своего развития. Стихия "человек - дьявол", смертна уже перспективой Страшного суда. Вот пример того, как

стр. 226

антиномическое бытие абсолютизирует ситуационное, почему так часто в объяснение Божественного притягивается бытийное. Сухово-Кобылин уравнивает"силу", т.е. неразумную природу, куда он включает и социальное начало, и "разум", также социальный. Уход от "дьяволизма", селекции - естественный социальный и общебытийный процесс. Социальный процесс (по Сухово-Кобылину) - потребление первичной стихийной дикости для исхождения в дух. Да, социальное должно активно преобразовывать общебытийное, не замыкаться в социальном, чтобы остаться хотя бы социальным. Но в хаосе антиномизма именно оно должно оставаться исходным мерилом, чтобы наше сознание не поработило само себя бессознательно передернутым в ходе подчинения общебытийного, идущего поэтапно и не всегда удачно. Духовное и материальное (в социальном смысле) - организующий познание камертон. Познание общебытийного через социальное помогает увидеть всю социальность на первый взгляд необъяснимых процессов. А познание социального через общебытийное неизбежно приведет не только к осознанию фактора социального антиномизма как единственного объяснения хаотичности бытия, но и через этот фактор сделает "космистское" познание более социально детализированным: ведь Сухово-Кобылин с его глобальными выводами ничего не мог поделать с ситуационностью социального, всецело довлеющей на человека в хаосе антиномического бытия. Антиномическая делимость бытия социального до предельно малых частиц создает предпосылку для объятия социумом общебытийного. Но социальная гиперпредпосылка рождает сверхпроцесс, если социум эволюционирует не меньше, чем внешний "Всемир".

Постоянный адрес данной публикации: